Территория правды

Почему такое происходит, можно ли их остановить директивами и как со всем этим жить – это круг вопросов, на которые мы попробуем ответить.

Для начала – цифры официальной статистики России. В прошлом году цены на продукты питания выросли почти на 8% – этот показатель почти вдвое выше, чем средние темпы инфляции. 

 

Заморозка цен на высоком уровне в РФ

Наиболее значительный скачок цен Росстат зафиксировал на овощи (20%), сахар и кондитерские изделия подорожали почти на 14%, фрукты – на 13% и т. д. В начале этого года рост цен продолжился. В январе общий индекс стоимости продуктов питания вырос на 1,2% в сравнении с декабрем, а в годовом сопоставлении – на 8,2% к январю 2020 года.

Из-за взрывного роста цен на сахар и растительное масло в декабре 2020 г. участники рынка и государство договорились о заморозке цен после критики со стороны президента РФ Владимира Путина. Соглашение предусматривает, что литр подсолнечного масла в опте должен стоить не больше 95 руб. и не больше 110 руб. – в рознице. А сахар – не более 36 руб. за 1 кг в опте и 46 руб. – в рознице. Тогда предельные цены установили на три месяца – соглашение действует до 1 апреля 2021 г. И его могут продлить, как минимум, на два месяца.

 

Рост на фоне дисбалансов

Теперь цифры по Казахстану. 10 декабря 2020 г. министр торговли и интеграции Бахыт Султанов, выступая на заседании правительства, заявил, что рост цен на социально значимые продовольственные товары (СЗПТ) составил 9,6% за год. По его словам, до 30% подорожали восемь из 19 товаров, входящих в СЗПТ. Рост цен продолжился и в текущем году.

Как сообщило Бюро национальной статистики Агентства по стратегическому планированию и реформам РК, в январе цены на продовольственные товары повысились на 1,1%, на непродовольственные товары – на 0,4%, платные услуги для населения подорожали на 0,3%. С начала года, по состоянию на 1 марта т. г., цены на продтовары повысились на 2,2%, на непродовольственные товары – на 0,7%, платные услуги – на 0,6%.

Уже в марте председатель НБ РК Ерболат Досаев сообщил, что годовая инфляция в феврале 2021 года сохранилась на уровне 7,4%. «Наибольший вклад в общий рост цен продолжает вносить продовольственная инфляция. Годовой рост цен на продовольственные товары ускорился с 11,4% в январе до 11,6% в феврале т. г. на фоне сохранения дисбалансов на отдельных товарных рынках, ввиду ограниченного предложения на внутреннем рынке, роста цен на мировых товарных рынках и цен отечественных производителей», – сообщил он.

Подорожание коснулось и отдельных товаров. Как 25 марта сообщило мониторинговое агентство Energyprom.kz, в феврале на базарах и в магазинах страны литр подсолнечного масла продавали уже за 625 тенге – на 44,5% дороже, чем годом ранее. Больше всего среди крупных городов подсолнечное масло стоило в Атырау: 723 тенге за литр. Там также был зафиксирован наибольший годовой рост – сразу на 59,3%. Не повезло жителям Нур-Султана и Алматы, где литр масла обходился в 651 и 648 тенге соответственно.

Здесь вполне уместно напомнить, что рост цен на продукты питания не всегда можно объяснить ковидом и связанными с ним ограничительными мерами. Просто наступает момент, когда такая аргументация перестает работать…

 

Неча на ковид пенять, коли…  

На первый взгляд, внешние раздражители вроде как не активны. Та же нефть стабилизировалась на уровне около $70 за баррель. Но продовольственная инфляция все равно присутствует, и чем дольше, тем страшнее. Эксперт международной брокерской группы «Тикмилл» Арман Бейсембаев не видит прямой взаимосвязи между нефтяными котировками и продовольственной инфляцией. «Прямую зависимую связь я бы выделять не стал. Тут сразу несколько факторов сыграли свою роль. После провала прошлого «ковидного» года в данный момент идет восстановление мировой экономики и деловой активности. И последствия 2020 года сказываются до сих пор и будут сказываться еще довольно долго», – считает он.

Также эксперт остановился на последствиях беспрецедентного монетарного эксперимента, который был проведен за прошлый год практически всеми ЦБ и правительствами мира. «Сейчас даже трудно просчитать и предсказать, как это скажется на мировой экономике. Однако есть мнения, что одним из главных последствий может стать галопирующая инфляция, которая пока выражается в инфляции активов на фондовых рынках. Как и когда она выплеснется в реальную экономику, предугадать сложно – остается надеяться на благоразумие и способность центробанков, которые смогут предотвратить тревожный тренд», – надеется экономист.

 

Не сорвались бы в «галоп»

По словам Бейсембаева, подорожало практически все – от фондовых индексов до нефти и металлов. «Продукты питания в этом ряду не на самом последнем месте. Продовольствие дорожает в мире уже не первый месяц, поскольку имеются предпосылки для его дефицита в слаборазвитых странах, в ряду которых Казахстан – не исключение. Скажем мягко, этот дефицит необязательно случится, но его вероятность не нулевая», – предположил он.

Не в последнюю очередь, по словам эксперта, это последствия издержек из-за введенных ограничений во многих странах. «Сельское хозяйство тоже в числе серьезно пострадавших секторов из-за тотальных весенних карантинов 2020 года. В целом инфляционные ожидания в мире, которые были подавлены в последние лет 8-10, за последние месяцы заметно выросли», – констатирует экономист.

Руководитель фракции Народной партии Казахстана в Мажилисе Айкын Конуров согласен с тем, что рост цен на продовольствие – глобальный тренд.

«Индекс цен Продовольственной организации ООН растет уже девять месяцев подряд, приблизившись к семилетнему максимуму. Только в феврале мировые цены на продукты питания подскочили на 2,4% по сравнению с январем», – делится он статистикой.

 

Своя специфика ближе к телу

При этом, подчеркнул Конуров, в сырьевых странах, таких как Россия и Казахстан, есть прямая связь между ценами на нефть, девальвацией нацвалют и, как следствие, импортом инфляции. «К сожалению, экономики наших стран интегрированы в глобальную экономику большей частью как поставщики сырья и потребители готовых товаров. Соответственно, при обесценивании тенге происходит автоматический рост цен на импорт», – пояснил он.

В целом же, продолжил эксперт, за последние три года наблюдается системный рост импорта продовольствия Казахстаном. «Мы закупаем продуктов порядка на $3,4 млрд. Также не нужно питать иллюзий по поводу лейбла «Қазақстанда жасалған», потому что почти в каждом казахстанском продукте «сидит» и разгоняет инфляцию что-то импортное: семенной материал, корма, упаковка, стоимость комплектующих и оборудования. Кроме того, в цену закладываются потери от снижения уровня продаж по причине введения ограничительных мер и падения доходов населения, стоимость кредитов, рост цен на услуги монополистов, логистики», – перечислил глава парламентской фракции.

 

Опасный рефлекс: «сдержать цены во что бы то ни стало» 

Когда процесс продовольственной инфляции касается и Казахстана, и России, у многих может возникнуть вопрос: какая из этих стран стала зачинателем процесса. Казахстанцам кажется, что рост цен на продукты зарождается в России, россиянам – в Казахстане. Если следовать экономической логике, то в этих умозаключениях нет вообще никакой логики.

С такой постановкой вопроса согласен и Бейсембаев. «Россия так же, как и Казахстан, – часть мировой экономики, и все процессы в ней отражаются и на нас, плюс имеются собственные внутренние экономические процессы. А продовольствие в мире дорожает, и дорожает синхронно везде. Тут уж не суть важно, где оно дорожает в первую очередь. В любом случае, то, что подорожало в России, рано или поздно подорожает и у нас, и наоборот», – уверен он.

Вместе с тем эксперт предостерегает правительства от любых попыток и мер по директивному сдерживанию роста цен. «Это может дать эффект в краткосрочной перспективе и обречено на провал в средне- и долгосрочной перспективах, поскольку либо цены, пусть и медленнее, но сравняются с рыночными, либо жесткое регулирование приведет к продовольственному дефициту и пустым полкам», – предупреждает экономист.

 

Нежелательное лидерство

К сожалению, заметил Конуров, по продовольственной инфляции Казахстан в последнее время занимает лидирующие позиции в странах ЕАЭС. «Поэтому говорить, что мы идем вслед за Россией (по продинфляции), не приходится.  В самой России в силу огромной территории и самостоятельности в принятии решений в разных субъектах федерации цены на один и тот же продукт могут разниться в разы. Мы видим, что на сегодня правительства России и Казахстана озабочены ростом цен на продукты, но пока это только озабоченность и действенных инструментов не выработано», – констатирует он.

По словам эксперта, стабильное функционирование продовольственного рынка и недопущение необоснованного роста цен на продукты в Казахстане курирует беспрецедентное число ведомств – это и Министерство торговли, и Министерство сельского хозяйства, и Агентство по защите конкуренции, и местные органы власти.

«Но слаженных результатов от их общей деятельности нет. Казахстан является одной из немногих стран региона, где нет программных документов в сфере продовольственной безопасности. Не выставлены ключевые индикаторы, в том числе по допустимой величине доли расходов на продовольствие в расходах домохозяйств.

Имеющиеся индикаторы связаны лишь с обеспеченностью внутреннего рынка базовыми видами продовольствия отечественного производства. Этот подход давно устарел и никак не влияет на проблему экономической доступности продовольствия, которая является наиболее критической», – полагает глава парламентской фракции.

 

Нет денег у людей – нет инфляции?!

Среди казахстанцев большую популярность обрело мнение, что в России инфляция низкая и поэтому там жить дешевле, тогда как в Казахстане инфляция более высокая и поэтому здесь жить дороже. Бейсембаев соглашается, что «это отчасти правда».

«Покупательская способность рубля заметно выше, чем у тенге. К тому же, надо отметить, что фискальная и монетарная политика в России значительно жестче, чем в Казахстане. Банк России ведет агрессивную борьбу против инфляции, а потому против любых дешевых денег, госпрограмм и тому подобного», – уточнил он.

По мнению эксперта, Минфин РФ тоже не отстает – бюджет должен быть профицитным, запасы не тратим, кубышку не расходуем и точка. «Ориентир тут довольно четкий – денег людям не давать! Ведь логика проста: нет денег у людей – нет инфляции. Это, конечно, людоедская логика, но она, так или иначе, работает», – считает экономист.

В свою очередь, продолжил Бейсембаев, Казахстан ведет довольно отчетливую проинфляционную политику, когда до половины всего бюджета страны (который, к тому же, уже давно хронически дефицитный, покрываемый из Нацфонда) – это расходы на социалку.

«Плюс различные соцпрограммы, госпрограммы, которые вливают в экономику дешевые деньги, стоимость которых сильно ниже базовой ставки Нацбанка, что уже само по себе не позволяет регулятору снизить ее ввиду того, что эти дешевые деньги и без того разгоняют инфляцию», – убежден он.

Что лучше, низкая ключевая ставка в России или высокая базовая ставка в Казахстане, полагает эксперт, еще можно поспорить. «Выбирать придется из двух зол: принести в жертву людей ради удержания инфляции, либо наоборот», – поставил перед дилеммой экономист.

 

Ценовой рай может быть только в деревне… Краснодарского края

Конуров просит не мерить всю Россию единым аршином. «Где жить дешевле – в России или Казахстане – это по большей части суждение рядового потребителя. Пару дней жизни в Москве развенчают этот миф, но цены на местные продукты где-нибудь в деревне Краснодарского края вернут потребителя к суждению, что рай ценовой есть», – отметил он.

Между тем, по мнению эксперта, обе страны находятся под так называемым «сырьевым нефтяным проклятьем», когда приоритет в экономике закреплен за сырьевыми компаниями. «Они получают дешевые длинные деньги, налоговые преференции и много других «плюшек». Реальный же сектор экономики, в том числе АПК, – хронически недофинансирован, поэтому и неконкурентоспособен на внешних рынках», – констатирует Конуров.

По его словам, санкции в отношении России стали огромным толчком для развития АПК, внутреннего производства и переработки продуктов. Тогда как в Казахстане ситуация иная.

«У нас сохраняется высокая доля импорта продовольствия. В этой связи необходимо выработать стратегию продовольственной безопасности с приоритетом экономической доступности продовольствия. Определить конкретный ответственный госорган, либо необходимо создать комиссию по продбезопасности и провести объективную оценку деятельности стабфондов как механизма стабилизации продовольственного рынка. Без этих мер мы так и будем наблюдать, как растут цены на прилавках, а чиновники будут бесконечно отчитывать друг друга и разводить руками», – отметил он.

 

Плата за восстановление мировой экономики  

Между тем многие наблюдатели ждут восстановления и роста мировой экономики, как манну небесную. Им представляется, что большой локомотив потянет за собой экономики Казахстана и России и выведет их из стагнации. Может, по этой причине продовольственная инфляция еще и замедлится.

Правда, как будет идти этот процесс, мало кто представляет.

Между тем Бейсембаев рекомендует трезво оценивать наши шансы.

«Наши страны по структуре являются экспортными в части сырья и в некоторой части продовольствия. Восстановление мировой экономики – это в том числе восстановление и рост цен. И этот процесс не может не затронуть внутренние цены, которые тоже будут расти, догоняя внешние», – предупредил он.

По мнению эксперта, держать внутренние цены низкими неумно. «Тогда придется субсидировать производителей из бюджета, чтобы покрыть разницу, либо все продовольствие уйдет за границу, потому что продавать на внешних рынках производителям будет выгоднее и дороже, чем внутри страны. Работать себе в убыток никто не будет – таковы рыночные законы», – констатировал экономист.

Также Бейсембаев просит не сбрасывать со счетов еще один немаловажный фактор. «Наши страны экспортные в части сырья, но совершенно импортные по всему остальному, и в части многих продовольственных товаров в том числе. Так что тут на их стоимость влияет и изменение курса нацвалют, который тоже имеет тенденцию к постоянному обесцениванию, а соответственно, и удорожанию импорта», – подметил он.

 

Факторы уязвимости  

Конуров, как и Бейсембаев, не видит перспективы снижения темпов продовольственной инфляции. «Конечно же, Казахстан и Россия, как субъекты, интегрированные в глобальную экономику, будут ощущать на себе все последствия ее роста и замедления. Как сырьевые экспортеры в случае восстановления мировой экономики обе страны получат положенные экспортные доходы, но это не значит, что данное обстоятельство положительно отразится на инфляции, в том числе продовольственной», – пояснил он.

По словам эксперта, и казахстанская, и российская экономики слишком уязвимы.

«Продолжать разгонять цены на продукты в наших странах будут многие факторы: общий тренд на рост мировых цен, девальвация национальных валют, недоступность дешевых оборотных средств, рост цен на услуги монополистов, топливо, логистику. Свою не очень хорошую лепту в рост цен на продовольствие вносят и так называемые торговые, валютные войны и пандемия, потому что обрываются или усложняются цепочки поставок, что негативно отражается и на ценах для конечного потребителя», – подытожил глава парламентской фракции.