Ақиқат алаңы

Тысячи боевиков движения «Талибан» окружили Кабул — охваченную паникой и страхом столицу, жители которой готовились к кровавому захвату города и возвращению к репрессивной жизни под властью воинствующей исламистской группировки.

На фоне хаоса на улицах и переполненного аэропорта Кабула ключевые правительственные и политические лидеры вели напряженные переговоры с силами «Талибана» о мирной передаче власти.

Но президента Ашрафа Гани нигде не было видно.

Его министры отчаянно пытались связаться с ним, но не могли выйти на связь с его офисом. Несколькими часами ранее лидер переживающего тяжелые времена Афганистана тайно покинул президентский дворец в центре Кабула с группой своих ближайших помощников и вылетел на самолете в неизвестную страну — подальше от беспорядков в своей стране.

Гани, который всего за несколько дней до этого пообещал, что не покинет страну, 15 августа, в час испытаний для страны, бежал. Бежал предательски.

О планируемом бегстве он не сообщил даже ключевым членам своего кабинета, в том числе исполняющему обязанности министра обороны Бисмиллаху Хану Мохаммади.

«Они связали нам руки и продали страну», — написал Мохаммади в Twitter’е, когда ошеломленные официальные лица узнали, что их главнокомандующий бежал из страны.

«Будь проклят Гани и его шайка», — сказал Мохаммади, подразумевая двух ближайших доверенных лиц главы государства — советника по национальной безопасности Хамдуллу Мохиба и главу администрации президента Фазеля Фазли, — которые бежали вместе с ним.

Абдулла Абдулла, давний соперник и второй высокопоставленный чиновник в правительстве, сказал: «Бог должен заставить его ответить за свои поступки».

Через несколько часов после побега Гани написал в Facebook'е, что покинул страну, чтобы «предотвратить кровопролитие». В некоторых сообщениях говорилось, что он сначала прилетел в Таджикистан или Узбекистан — хотя обе страны это отрицали, — прежде чем продолжить свой путь в неизвестную третью страну. Его местонахождение по состоянию на конец дня 16 августа неизвестно.

Бегство Гани из Кабула в момент, когда город без сопротивления оказался под контролем сил «Талибана», ознаменовало конец его смутного и вызывающего противоречия семилетнего правления.

По мнению аналитиков, резкий и авторитарный стиль руководства 72-летнего Гани, вызвавший отчуждение ключевых влиятельных лиц, способствовал стремительному разгрому сил безопасности Афганистана и падению правительства.

«Талибан» начал стремительное военное наступление сразу, как начался вывод иностранных войск 1 мая. Чуть более чем за неделю группировка боевиков захватила многие города страны, при этом правительственные силы тысячами сдавались или отступали.

— Его вызывающее разногласия и непопулярное руководство повлияло на управление и планирование войны, — сказал Али Адили, исследователь из независимого аналитического центра в Кабуле «Афганская аналитическая сеть».

Гани несколько раз распускал и заменял руководство службы безопасности страны. Он также оттеснил важнейших влиятельных лиц, в том числе бывших полевых командиров, удерживавших власть в провинциях, особенно на севере Афганистана.

— Неспособность оказать сопротивление талибам в северных провинциях в последние недели отчасти была результатом отчуждения Гани ключевых фигур и ослабления местных структур власти, — отметил Хамид Хакими, научный сотрудник лондонского аналитического центра Chatham House.

ВОСХОЖДЕНИЕ И УХОД ОТ ВЛАСТИ

Гани, бывший министр финансов, пришел к власти в 2014 году, победив на президентских выборах, омраченных широко распространенными обвинениями в фальсификации и подтасовке результатов голосования.

Этнический пуштун из восточной провинции Логар был наделен квалификацией для высшей политической должности в Афганистане. Он работал на Всемирный банк и Организацию Объединенных Наций и даже написал книгу о том, как решить проблемы неблагополучных государств.

Но ему не хватало поддержки широких масс, а из-за длительного изгнания в США он также снискал репутацию человека, утратившего связь с простыми афганцами.

Он окружил себя когортой помощников и советников, получивших образование на Западе, и изолировал себя от ключевых внутренних заинтересованных сторон.

Гани также обвиняли в этническом фаворитизме и в подогревании напряженности между многими этническими группами страны.

Хакими назвал Гани «классическим афганским популистом», который апеллировал к тому, что, по его мнению, хотела услышать его аудитория.

— Его поверхностный популизм отчасти был следствием его высокомерия, как человека, верившего в то, что обладает академическим и антропологическим пониманием общества, которым хочет управлять. Он также был вспыльчивым президентом, который был не в состоянии совладать со своим нравом или языком, когда ему предоставляли факты, с которыми он был не согласен, или, что еще хуже: когда его критиковали, — сказал он.

Торек Фархади, бывший советник правительства, который работал с Гани, охарактеризовал президента как «небезопасного» лидера, не желавшего идти на компромисс или уступать власть.

— Его политические шаги были рассчитаны на сохранение власти. В этом процессе он оттолкнул многие заинтересованные стороны, будь то традиционные лидеры или технократы, –— сказал Фархади.

«УКРАЛ ВОЗМОЖНОСТЬ ДОСТИЖЕНИЯ МИРА»

Гани отказался соблюдать условия соглашения о разделе власти, которое он подписал со своим соперником на выборах Абдуллой в 2014 году, что привело к созданию трудно управляемого правительства национального единства, которое характеризовалось острой раздробленностью и препирательствами.

Гани выиграл президентские выборы 2019 года, которые также сопровождались рекордно низкой явкой и обвинениями в мошенничестве. Иностранные державы и влиятельные лица внутри страны настоятельно призывали его отложить голосование в пользу мирных переговоров с талибами. Но он отказался.

В 2018 году Соединенные Штаты начали прямые переговоры с силами «Талибана» в Катаре без присутствия афганского правительства. Восемнадцать месяцев спустя стороны подписали двустороннее соглашение, подготовившее почву для вывода иностранных войск из Афганистана.

Сделка подорвала правительство Ашрафа Гани, которое не входило в состав участников соглашения. Сделка также обязала его администрацию освободить пять тысяч боевиков «Талибана». Первоначально Гани возражал против массового освобождения, но неохотно принял его, колеблясь с освобождением заключенных таким образом, что это затянуло мирные переговоры на несколько месяцев.

После того как в сентябре 2020 года начались внутриафганские мирные переговоры, критики обвинили Гани в том, что он неоднократно притормаживал и подрывал мирный процесс, дабы удержать власть.

Почти год спустя Гани наблюдал не за установлением мира в Афганистане, а за окончанием 20-летнего демократического правления, когда Талибан захватил власть в Кабуле.

— Гани запомнится как президент, который украл возможность достижения мира у народа Афганистана, — сказал Фархади.

Перевела с английского языка Алиса Вальсамаки.